ОПЫТ ПОЛИТИЧЕСКОГО РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ
Государственная политика Калининградской области в сфере межнациональных отношений
О. М. Панасенко (Калининград)
Государственная политика Калининградской области
в сфере межнациональных отношений
Определяется специфика межнациональных отношений в Калининградской области с точки зрения их истории и современного состояния. Дается статистика, показывающая положение и наиболее яркие тенденции в этой сфере. Указывается система мер, составляющих яркий позитивный опыт органов государственной власти в Калининградском регионе по профилактике конфликтов на межнациональной основе. Намечается программа дальнейших действий в этой сфере.
Вначале хотелось бы сказать слова благодарности Российскому государственному университету имени Иммануила Канта и организаторам конференции «Геополитика и русские диаспоры в Балтийском регионе» за предоставленную возможность высказать точку зрения правительства Калининградской области на одну из наиболее важных и актуальных проблем современной России — проблему межнациональных отношений.
Межнациональные отношения связаны сегодня со всеми сферами социально-экономической и культурной жизни насе ления Калининградской области. Они самым непосредственным образом влияют на деятельность имеющихся в области религиозных конфессий, их учет является необходимым при поддержке социальной адаптации мигрантов, они, безусловно, принимаются во внимание в условиях профилактики национального экстремизма и ксенофобии, без их грамотного выстраивания невозможно формирование вообще любой толерантности в обществе.
Однако в Калининградской области эти отношения имеют особую историю, и в настоящее время их отличают своеобразные черты.
Хорошо известно, что Калининградская область — один из самых молодых субъектов Российской Федерации. Известно также, что приехавшим на эту землю переселенцам из разных областей Советского Союза пришлось пройти через немалые трудности, решить большое число проблем, чтобы возродить этот край, практически полностью разрушенный и разоренный, опаленный огнем самой жестокой в истории человечества Второй мировой войны. В новой области советские люди создали новые объекты промышленности, фактически заново освоили сельскохозяйственное производство и рыболовство, принесли на бывшую немецкую землю новые культурные традиции и ценности. И сегодня на этой земле живем и работаем мы — россияне. Мы сами строим свою жизнь и сами решаем свои проблемы, мы творим и наслаждаемся плодами творчества всех культур и народов, мы создаем семьи, у нас рождаются дети. И уже не одно поколение калининградцев считает родной землю, на которой они родились.
Безусловно, специфика региона, который в настоящее время в сложных условиях эксклавности напряженно трудится, чтобы сохранить ровный, привычный ход экономической и культурной жизни и даже придать им импульс развития, — существует. Но кто бы и как бы ни относился к истории нашей области, какие бы зажигательные и хвалебные оды ни писались бы в честь бывшей Восточной Пруссии и самого Кёнигсберга, мы всегда и всем говорим, что Калининградская обГосударственная политика в сфере межнациональных отношений ласть — это Россия, и только с ней мы связываем свое настоящее и будущее.
Калининградская область чрезвычайно многонациональна, что сближает ее с «материковой» Россией. И эта ситуация с каждым годом становится все более сложной: в настоящее время в нашем крае проживает 132 нации и народности, а по переписи населения 1989 года их было 109. Такая динамичность национальной картины в области связана с национальной политикой, которая велась в ней на протяжении всей ее истории.
Эта политика вполне отчетливо обнаруживает в себе два периода. Первый — советский период, когда область была закрытой, и в сравнении с прибалтийскими государствами, а также с сопредельным ей государством Республикой Польша она практически не развивалась. Соответственно и проблемы, связанные с потребностями переселившихся в область этнических групп в сохранении родного языка, исконных обычаев и традиций, не брались во внимание. Второй период — постперестроечный, связанный со становлением и развитием российской государственности и принятием законодательных актов по государственной национальной политике. Это период открытых границ и появления новых, уникальных перспектив развития региона, создания условий для миграции на территорию области высококвалифицированных специалистов трудоспособного возраста и вместе с тем осмысления калининградцами условий жизни и предпринимательства в сопредельных государствах — в странах ближнего и дальнего зарубежья.
С 1992 года в нашу область прибыло более 250 тысяч человек, большую часть из них составили представители из республик Казахстан, Азербайджан, Армения, Киргизия, Узбекистан и Литва.
В целом за это время приток мигрантов, прибывших в область, в процентном отношении радикально не изменил соотношения национального состава региона. Однако каждый из нас понимает, что в область прибыли люди, которые оставили свои дома, родных, близких, друзей, любимую работу под влиянием особых обстоятельств. Они покинули свою родину, но привезли с собой устоявшиеся семейные обычаи, национальные традиции и вероисповедания. И теперь каждый из них должен адаптироваться в новых культурных условиях, найти себя в жизни и трудовой деятельности, приобрести новых друзей, в жестких условиях рыночной конкуренции завоевать свое место в обществе. Но прежде всего каждый из таких мигрантов должен внутренне признать своей новой родиной Россию.
Игнорирование органами государственной власти Калининградской области всех отмеченных моментов, а также возможное их невнимание к человеческой психологии (важности для человека разграничения «своего» и «чужого», остроты противопоставления «своих» и «чужих») могло привести к обострению отношений между новыми переселенцами в Калининградскую область и ее старожилами.
Но этого, к большому счастью, не случилось. Скорее даже наоборот: благодаря усилиям органов государственной власти, местного самоуправления и осуществленным ими мероприятиям в области начался, а в настоящее время и становится все более интенсивным и продуктивным процесс конструктивного культурного сближения народов, принадлежащих разным национальностям.
Как и на какой основе это происходит?
Прежде всего, федеральные законы «Об общественных объединениях», «О национально-культурных автономиях», «Концепция государственной национальной политики» дали возможность органам государственной власти, национальнокультурным автономиям и иным объединениям найти пути взаимодействия и сотрудничества, объединить усилия национальных этнических общностей в целях обеспечения согласия в решении социально-экономического развития области и национально-культурного развития ее народов.
Однако это только общие предпосылки того, что конкретно происходит в Калининградской области в этом плане. ЧтоГосударственная политика в сфере межнациональных отношений бы прояснить эту конкретику, необходимо обратиться, далее, к рассмотрению некоторых статистических данных.
В настоящее время из 132 наций и народностей, проживающих на территории области, наиболее многочисленными являются 28 этнических общностей (по правилам статистики таковыми определяются группы, численность которых превышает 300 человек). Среди них русские составляют 82,4 %, белорусы — 5,3%, украинцы — 4,9%, литовцы — 1,5%. Суммарная их доля во всем населении области составляет более 94 %. Вследствие активизации миграционных потоков в последние годы в области увеличилось число немцев, армян, корейцев, чеченцев, таджиков и азербайджанцев. Кроме того, в течение года область посещают еще более 2 млн человек.
Рассмотрим данные и иного характера. За прошедший год российское гражданство в области получили более 2 тысяч человек В регионе растет потребность в трудовых ресурсах. В связи с этим в 2006 году было выдано разрешений на работу 7800 иностранным гражданам. В семь раз увеличился поток людей в Калининградскую область из стран СНГ, причем абсолютное большинство из них — из республик Узбекистан (53 %) и Украина (14 %).
Но в целом миграционная ситуация в области остается стабильной. Во многом это связано с правильной политикой, проводимой органами государственной власти в сфере межнациональных отношений.
Так, к середине 2007 года в области зарегистрировано 77 национально-культурных автономий и национальных общественных объединений, а с учетом незарегистрированных отделений, действующих при автономиях, таких обществ насчитывается более 90. По количеству, активности и направлениям деятельности все они отличаются друг от друга. Но по своей значимости они, конечно, равны: каждое из них представляет несомненный общественно-политический интерес, содействует сохранению и развитию родных языков, культур и религий, что ведет в обществе к миру и гражданскому согласию, а по большому счету — обеспечивает целостность и единство России.
По национальному признаку в области создано 19 объединений. Общая картина зарегистрированных национальнокультурных общественных организаций выглядит следующим образом (они указываются по мере уменьшения количества членов): 14 организаций относятся к российским немцам; 11 — русские; 9 — армяне; 8 — литовцы; по 7 организациям имеют поляки и украинцы; 4 — азербайджанцы; 3 -— белорусы; по 2 — ассирийцы, казахи, таджики, по 1 — грузины, евреи, осетины, туркмены, татары, чуваши, цыгане и корейцы.
Из числа всех зарегистрированных объединений 52 относятся к региональным. В области создано 14 национально-культурных автономий, из них 6 регионального значения и 8 — местного. В г. Калининграде свою уставную деятельность осуществляют около 70 % объединений от их общего количества.
Национально-культурные объединения действуют в 14 из 22 муниципальных городских округов области.
В перспективе по национальному признаку могут создаться еще 2—3 объединения. Внутри же самих этнических общностей этот процесс еще не завершился. В последнее время — и, на наш взгляд, это правильно — под эгидой национальнокультурных автономий идет формирование молодежных организаций. Только за последние месяцы такие общества созданы у азербайджанцев, российских немцев и армян.
Основная деятельность всех этих национально-культурных объединений в Калининградской области направлена на сохранение родного языка, традиций и обычаев соответствующих народов. Для реализации задач во многих организациях созданы художественные коллективы, клубы по интересам, национальные театры, молодежные студии, воскресные школы и национальные библиотеки. В практику работы национально-культурных объединений прочно вошли регулярные фестивали и дни национальных культур, празднования дней независимости соответствующих республик, традиционные народные и религиозные праздники, совместные вечера отдыха.
Вряд ли стоит перечислять все культурные мероприятия, проводимые такими этническими объединениями. Однако не вызывает никакого сомнения другое: сотрудничество, которое сегодня установилось между правительством Калининградской области, специалистами РГУ им. И. Канта и международным гуманитарным институтом им. Е. П. Романовой позволит быстрее разобраться в этой картине и понять отношения, складывающиеся внутри этнических общностей и между ними. Сожаление вызывает лишь тот факт, что в научной среде пока еще не проявили себя энтузиасты, стремящиеся раскрыть духовность и самобытность народов, проживающих именно на территории области. Остается лишь надеяться, что в ближайшем будущем это противоречие будет снято.
Что же касается правительства Калининградской области, то оно со своей стороны делает все возможное, чтобы этнические общности на ее территории жили в мире и согласии.
Каждый год с участием руководителей национальнокультурных автономий и национальных общественных объединений, органов местного самоуправления, генеральных консульств и представительств иностранных государств, расположенных на территории области, организуются самые разные мероприятия, способствующие сохранению межнациональной и межконфессиональной стабильности в регионе. Мы вместе и совершенно по-новому отмечаем российские праздники «День матери» и «День защиты детей», организуем семейные дни «Традиции в наших семьях». Государственный праздник «День России» стал символом единения и сплочения всех национально-культурных общественных организаций на территории области.
Мы стремимся вернуть людям разных наций и народностей чувства патриотизма и вместе с тем воспитываем в них любовь к их общей родине — России. В связи с этим создаем национальные «уголки» культуры и истории, отвечающие потребностям этнических общностей региона. Это установка памятников выдающимся деятелям науки и искусства, открытие особых «национальных скверов», создание этнографических музеев, издание книг о знаменитых людях разной этнической принадлежности, когда-то живших и творивших на этой зем ле. Со своей стороны национально-культурные общественные организации шефствуют над мемориальными комплексами, на договорных условиях сотрудничают с воинскими формированиями, оказывают им спонсорскую помощь в укреплении материально-технической базы, организуют творческие концерты и вечера с ветеранами войны и военной службы, заботятся о воспитании молодого поколения, проходящего службу в Вооруженных силах России.
Важно подчеркнуть, что с 2002 года действует закон Калининградской области «О взаимодействии органов государственной власти Калининградской области и общественных объединений», в соответствии с которым осуществляется сотрудничество органов государственной власти и национальнокультурных обществ. В соответствии с этим законом любой организации предоставлено право участвовать в открытом конкурсе на получение государственного гранта на реализацию социально значимой программы в размере до 100 тыс. рублей.
Правительство области постоянно проводит мониторинг общественной ситуации в сфере межнациональных отношений. Его представители регулярно встречаются с руководителями национальных объединений региона — без внимания не остается практически ни одно из мероприятий, проводимых такими объединениями. Встречи «В кругу друзей» — норма делового общения и для министерства культуры, и для национально-культурных организаций. Кроме того, стало уже правилом: в государственный праздник День народного единства проводить встречу губернатора Калининградской области с руководителями национально-культурных и религиозных организаций.
И вообще мы стремимся к тому, чтобы на всех мероприятиях, проводимых правительством области, всегда были представители ее национально-культурных и религиозных организаций.
Необходимо подчеркнуть, что в области на административном уровне создана хорошая, сплоченная национальная
Государственная политика в сфере межнациональных отношений команда, способная понимать друг друга и помогать друг другу в реализации поставленных задач.
Немаловажное значение для области имеют и тенденции, реализуемые в сфере межнациональных отношений Сопредельными государствами — Литвой и Польшей. Геополитические реалии современности просто требуют от нас, чтобы мы жили в согласии, развивали экономические и культурные связи, и со своей стороны мы стремимся к этому. Именно поэтому правительство области проводит в этих государствах Дни Калининградской области, а национально-культурные объединения литовцев, поляков и украинцев тесно сотрудничают с соотечественниками, проживающими в государствах приграничного сотрудничества.
Возникновение миграционных проблем, а вместе с тем и постановка многих более общих социальных вопросов, касающихся старожилов области, также связывается с межнациональными отношениями. Так, национальный экстремизм и ксенофобия, как правило, имеют в своей основе бытовую неустроенность и несоблюдение элементарных прав жизни людей, которые, в свою очередь, являются следствием отсутствия у них российского гражданства. В этом плане правительство области оказывает всемерную поддержку в легализации граждан, проживающих на территории региона, организует выездные консульские приемы генеральными консульствами республик Армения и Казахстан, оказывает содействие работе на постоянной основе в Калининграде представительству Генерального консульства Республики Украина.
Что еще нового появилось в работе органов государственно власти Калининградской области с национальными объединениями?
Правительство области приняло целевую программу «Развитие культуры Калининградской области на 2007—2011 годы», и в нее впервые включены мероприятия, направленные на сохранение и развитие этнокультурной, языковой и религиозной самобытности этнических общностей. Программа предусматривает создание проекта, строительство и разработку концепции деятельности Дома дружбы народов, о котором говорится вот уже более 10 лет.
Совместно с российским Фондом мира, его калининградским отделением, детско-молодежной организацией «Юные послы мира» и при поддержке министерства культуры области, мэрии г. Калининграда создан и постоянно действует «Клуб дружбы, межнационального общения и миротворчества». В Художественной галерее открыт воскресный клуб «Национальные традиции народов». С августа 2007 года на телеканале «Калининград» будет выходить программа «Межнациональная радуга», а в калининградском журнале «Офис» откроется постоянная рубрика о жизни и деятельности национально-культурных автономий и национальных общественных объединений на территории области.
С апреля 2007 года при Калининградской областной думе работает консультативный совет по делам национально-культурных автономий и национальных общественных объединений (председатель вновь образованного общественного органа С. В. Булычев). Цель совета — содействовать реализации культурных и социальных интересов этнических общностей, укреплять межнациональное согласие, доверие и партнерство, противодействовать национальному и религиозному экстремизму.
Итак, можно увидеть, что в области наработан солидный позитивный опыт по реализации государственной национальной политики. Все заинтересованные государственные и общественные структуры на ее территории проявляют деятельное стремление к единству и этнокультурному многообразию. Показателем этого служит, в частности, то, что в самом начале июля 2007 года в области прошло выездное заседание Консультативного совета по делам национально-культурных автономий при Министерстве регионального развития Российской Федерации и семинара Межведомственной комиссии по взаимодействию с национально-культурными общественными объединениями. В этом мероприятии принимали участие представители структурных подразделений Правительства
Российской Федерации, федеральных органов власти, руководители федеральных и региональных национально-культурных автономий и национальных объединений области. Мы первые из всех субъектов Российской Федерации дали старт проведению выездных заседаний Министерства регионального развития Российской Федерации, перед которым поставлена задача разработки государственной политики в сфере межнациональных отношений.
Итак, правительством Калининградской области многое сделано в сфере позитивного выстраивания межнациональных отношений на территории области — показателем этого служит практически полное отсутствие в ней конфликтов на национальной основе. Но успокаиваться нет никаких оснований, и многие вопросы еще находятся на стадии разработки не только на областном, но и на самом высоком государственном уровне. Приведу несколько примеров, которые с учетом событий в г. Кондопоге заставили Правительство Российской Федерации и Государственную думу принять соответствующие меры.
- 1. Внесены изменения в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием разграничения полномочий в части вопросов реализации прав местных национально-культурных автономий и реализации мероприятий в сфере межнациональных отношений. В соответствии с Федеральным законом от 29.12.06 г. № 258-ФЗ такие права предоставлены органам местного самоуправления поселений, муниципальных районов и городских округов
- 2. В соответствии с поручением Председателя правительства Российской Федерации Министерство регионального развития Российской Федерации совместно с заинтересованными федеральными органами исполнительной власти, органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации с участием МВД, Минюста, ФСБ России, федеральных национально-культурных автономий, Ассамблеи народов России, центральных духовных религиозных управлений и общин направило Президенту Российской Федерации доклад «Предложения о мерах по борьбе с этническим и религиозным экстремизмом».
- 3. Депутатами Государственной думы подготовлен новый проект Федерального закона «Об основах государственной национальной политики в сфере межэтнических отношений в Российской Федерации».
- 4. В Государственную думу внесены предложения о включении отдельной строки в бюджете РФ «Реализация мероприятий в сфере государственной национальной политики».
- 5. Министерством регионального развития РФ разработаны методические рекомендации для органов исполнительной власти субъектов РФ по выявлению формирующихся конфликтов в сфере межнациональных отношений, определению примерного порядка действий в ходе конфликтных ситуаций и ликвидаций их последствий.
- 6. Совет Федерации провел всероссийские совещания «Россия многонациональная», «О взаимодействии федеральных органов государственной власти и органов власти субъектов РФ в реализации государственной национальной политики».
Обсуждение данной проблемы хотелось бы завершить словами корреспондента «Калининградской правды» А. Сидоренко, который в своей заметке «Не гасить конфликты, а предупреждать их» от 30 июня 2007 года сказал следующее: «Чего наша земля не видала за российский период своей истории, так это межнациональной напряженности. Хотелось бы, чтоб так было и впредь. Времена меняются, меняются социально-экономические условия, мигрируют представители различных этнических групп, а потребность людей разных национальностей жить в мире и согласии остается». Это действительно так, и пусть так будет всегда.
Н. В. Андрейчук, Л. М. Гаврилина (Калининград)
Основания самоидентификации в пространстве калининградской региональной субкультуры*
Уточняется содержание категории «идентичность», с определившихся в связи с этим позиции показываются основания новой калининградской идентичности в настоящее время, которые во многом имеют ценностный характер и связаны с изменениями в картине мира и культурном сознании современных калининградцев.
Проблема идентичности — одна из наиболее обсуждаемых в последнее время как в серьезных научных философских исследованиях, так и в публицистике. Активное использование соответствующего термина представителями разных направлений социогуманитарной мысли, а также широкое употребление слова «идентичность» в обыденной речи, породили у него множество значений и коннотаций. Возникшая в связи с этим теоретико-методологическая неопределенность чрезвычайно усложняет обсуждение проблемы. Однако можно констатировать, что интенсивные дискуссии двух последних десятилетий позволили выявить некий круг устоявшихся представлений об идентичности. Так, стало уже традиционным разграничение двух подходов к пониманию идентичности: эссенциалистского, или атрибутивного, сторонники которого
Статья подготовлена в ходе осуществления исследовательского проекта РГНФ № 06-03-00552а «Социально-философское исследование региональной субкультуры на примере Калининградской области». рассматривают идентичность как свойство и конструктивистского, или реляционного, исходящего из представлений об идентичности как отношении. Долгое время эти два подхода воспринимались исследователями как конкурирующие друг с другом. В последнее время они все чаще рассматриваются как дополняющие друг друга и находящиеся в сложной диалектической связи. Их соотношение отражает сложный процесс взаимодействия «ставшего» и «становящегося», объективного и субъективного, в социокультурных реалиях вообще и в идентичности в частности.
Мы также считаем возможным синтезировать эти два подхода. Идентичность как отношение ситуативна, изменчива, разные виды идентичности — индивидуальный и групповой — актуализируются в ответ на различные вызовы извне. В этом смысле идентичность представляет собой явление субъективное. Однако в структуре идентичности можно выделить и некие устойчивые основания, позволяющие рассматривать её не только как отношение, но и как свойство. Ведь индивид, осуществляющий самоидентификацию, сам есть продукт определённой культуры, носитель определённой ментальности, независимо от того, осознаёт он это или нет. В этом смысле можно говорить об атрибутивном понимании идентичности (идентичность как свойство) и соответственно, об объективной составляющей идентичности — ментальной, т. е. об определённом ментальном тождестве индивидов, принадлежащих к одной культуре. В первом случае (идентичность как отношение) речь идет об идентификации, которую мы понимаем как процесс отождествления себя с теми или иными общностями, во втором случае (идентичность как свойство) подразумевается идентичность как основание, а иногда и как результат этого отождествления, как свойство отличительности.
Кроме этих двух подходов оформились и другие подходы к концепту идентичности. Так, идентичность представляется многосоставным феноменом, в котором исследователи выделяют «родовую (человек в его отличии от животных и нежиОснования самоидентификации в пространстве региональной субкультуры вой природы), групповую (этническую, гендерную, гражданскую, государственную и пр.) и индивидуальную («я» в отличие от всех других) идентичности. Понятно, что в конечном итоге все эти идентичности существуют в составе индивидуальной «самости» и через нее. Однако доля этих идентичностей в «самости» индивида может быть разной»1.
Кроме того, среди социологов и этнологов широкое распространение получила идея выделения в структуре идентичности трех уровней: когнитивного, эмоционального и нормативного. Вероятно, с этим можно согласиться, добавив при этом, что в основе всех трех уровней находятся ценности, о чем будет сказано ниже.
Проблема, которая с трудом поддается решению, — это проблема выявления, измерения, фиксации идентичности. Речь идет о разработке инструментария для исследования данного феномена.
Если мы рассматриваем идентичность только как отношение, то есть как процесс самоидентификации, все более или менее ясно: единственным критерием является суждение индивида (я — русский, я — казак, я — калининградец и т. д.). В данном случае суждение индивида самоудостоверяющее, не подлежащее обсуждению, сомнению. Однако самоидентификация — чрезвычайно ситуативна, изменчива, она зависит от многих внешних факторов (так, бомбежка Югославии существенно актуализировала славянскую самоидентификацию многих россиян). Самоидентификация может меняться в зависимости от контекста: по отношению к жителю центральной России у жителя калининградской области актуализируется европейская самоидентификация, по отношению к французу или англичанину — российская. То есть в данном случае идентичность находится не в субъекте, а в отношениях между субъектами. [1]
В этом контексте можно говорить и о феномене так называемой декларируемой идентичности, когда индивид неправомерно отождествляет себя с той или иной социальной общностью, являясь на деле, по ментальным характеристикам, носителем ментальности совершено другой общности. Кстати, это весьма распространенный сюжет в условиях калининградского социума, когда некоторая часть населения объявляет себя «европейцами», оставаясь по ментальным признакам «типично русскими». В данном случае возникает задача выявления тех факторов, мотивов, которые влияют на ту или иную самоидентификацию субъекта. Исследование самоидентификации представляется значимым для изучения динамики социальных настроений, однако недостаточным. Очень важным представляется изучение ментальной идентичности, которая, являясь более фундаментальной характеристикой, становится основой для самоидентификации. Здесь возникают сложности методологического характера, которые пока не удается преодолеть исследователям. Ментальность, как известно, не рефлексируется самим субъектом-носителем, она укоренена в глубинах психики и осознаваема только частично. В связи с этим вопрос о критериях измерения идентичности становится очень острым. Думается, что мерилом любой идентичности являются ценности. Феномен ценностного сознания, начиная с И. Канта, глубоко проанализирован М. Хайдеггером и Ж.-П. Сартром, Л. Витгенштейном и Ю. Хабермасом. Проблемы соотношения культуры и ценностей, иерархии ценностей, их динамики были важнейшими в философском творчестве Г. Риккерта и П. А. Сорокина, французских постмодернистов и отечественных мыслителей второй половины XX века — С. Ф. Анисимова, А. С. Ахиезера, М. С. Кагана, А. С. Кармина и др. На сегодняшний день достаточно устоявшимися можно полагать следующие суждения: 1) существование ценностей «укоренено в экзистенциальной активности субъекта культурного творчества, его диалоге с другими людьми, ориентированном не только Основания самоидентификации в пространстве региональной субкультуры на область сущего, но и на значимое, нормативно-должное»[2]; 2) ценность — это не такое свойство, которое присуще объекту самому по себе, а результат оценки, т. е. фиксированного в сознании отношения человека к объекту; 3) ценности могут объективироваться в предметной, вещной форме. Мир ценностей, ценностное сознание детерминируют нормы как «стереотипы мысли и действия, принимаемые в границах той или иной социокультурной общности»
Калининградская региональная субкультура — это культура, функционирующая и развивающаяся в условиях интенсивного межкультурного взаимодействия как в диахроническом, так и синхронном аспектах. Естественно, что это обстоятельство не может не сказываться на динамике ценностей. Базовые, глубоко укорененные в ментальности («культурное ядро») ценности устойчивы, относительно стабильны; «периферийные» — пластичны, подвижны. Динамика ценностей проявляется, прежде всего, в изменениях ценностных ориентаций отдельных субъектов и социальных групп. Ценностные ориентации (от франц, orientation — установка), на наш взгляд, могут быть интерпретированы как комплексы духовных детерминант деятельности, как социально-психологические образования (цели, идеалы, убеждения, интересы, мотивы, потребности и т. п.), в соответствии с которыми и реализуется свобода воли. Именно с ценностными ориентациями связаны пусковые и регулятивные механизмы деятельности как специфически человеческие формы активности, как субстанции социеталь-
ного. Применительно к обществу термин «ценностные ориентации» представляется неприемлемым прежде всего потому, что общество не является субъектом-носителем целенаправленной активности. Ценности обладают объективным существованием. Они определяют долговременные стратегии социального поведения, обеспечивают функционирование культуры в качестве механизма воспроизводства конкретного общества как определённой социокультурной системы, тождественной самой себе. Ценностные ориентации всегда субъективны и детерминируют тактические, относительно кратковременные конкретно-исторические практики, могущие приводить и к социокультурным изменениям. По-видимому, именно ценностные ориентации являются «проводником» трансформаций «ставшего» в «становящееся». Процедуры выявления ценностей достаточно сложны прежде всего потому, что не все они осознаются человеком: существует феномен так называемых скрытых, или неявных, ценностей. Впрямую спрашивать человека о его ценностях практически бессмысленно, поэтому используются более тонкие способы социально-психологического анализа, часто достаточно сложные и громоздкие. Одним из таких способов выявления ценностей и соответственно исследования идентичности может стать анализ картины мира и элементов, ее составляющих. Однако здесь приходится отметить, что содержательная экспликация понятия «картина мира» весьма затруднена в силу смысловой многозначности и контекстуальное™ термина. Это обстоятельство подробно рассмотрено в трудах видных отечественных исследователей JI. А. Микешиной и В. С. Стёпина. Они отмечают и предельно расширительное толкование термина «картина мира», отождествляющее последнюю с мировоззрением; и сведение «картины мира» к ее модели, интегральному образу, онтологической схеме, картине реальности
1
См.: Микешина Л. А. Философия науки: Учебное пособие. М., 2006. С. 323; Стёпин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 190.
Основания самоидентификации в пространстве региональной суб-________________________________________________________культуры Примечательно, что в таком авторитетном справочном издании, как «Новая философская энциклопедия», статья «Картина мира» имеет отсылку к статье «Научная картина мира», автором которой является В. С. Стёпин[3]. Справедливости ради нужно отметить, что В. С. Стёпин все-таки не редуцирует понятие «картина мира» к понятию «научная картина мира» и отмечает в другой своей работе, что термин «картина мира» в современной литературе применяется для «обозначения мировоззренческих структур, лежащих в фундаменте культуры определённой исторической эпохи. В этом значении используются также понятия «образ мира», «модель мира», «видение мира», характеризующие целостность мировоззрения. Структура картины мира при таком подходе задаётся через систему так называемых категорий культуры (универсалий культуры)». Такое понимание картины мира в отечественной культурологии принято связывать прежде всего с именами А. Я. Гуревича и Ю. С. Степанова. При этом нельзя не обратить внимание на то, что статья «Картина мира» вообще отсутствует в весьма известном культурологическом энциклопедическом издании «Культурология. XX век».
Научную картину мира и картину мира в гуманитарном познании уверенно и аргументированно, на наш взгляд, разграничивает Л. А. Микешина. Под первой она понимает «особую сложно структурированную логическую форму научного знания, представляющую мир в его целостности». Опираясь на богатую философскую традицию (В. Дильтей, Л. Витгенштейн, М. Вебер), Л. А. Микешина отмечает, что «понимание
картины мира в науках о культуре невозможно без ориентации на человека — понимания его места в мире и способов видения им этого мира. Соответственно здесь нет такого противопоставления субъекта и мира, как в естественнонаучной картине мира, но описываются лишь типы понимания мира, включающие и самого человека»11. При этом особое внимание этот автор уделяет понятиям «языковая картина мира», «художественная картина мира». Синонимы последней, по мнению JI. А. Микешиной, — это «художественная модель мира, видение мира, образ мира. Как внутренние константы картины мира рассматриваются основная идея, жанр как тип отношения к окружающей жизни, преобладающие темы и образы, системы средств художественной выразительности»[4] . Итак, учитывая все вышеизложенное, попытаемся «развести» понятия «картина мира», «образ мира», «модель мира», при этом полностью разделяя точку зрения Л. А. Микешиной, утверждавшей, что «окончательные, исчерпывающие определения... в гуманитарном знании вообще, по-видимому, невозможны, и дело не в полноте или глубине исследования, но в свойстве самого «материала», который объективно неопределенен, исторически изменчив, не допускает проведения абсолютно точных границ»
Основания самоидентификации в пространстве региональной суб-________________________________________________________культуры В данном контексте понятие «образ мира» отражает, на наш взгляд, преимущественно процессы мировосприятия и мироощущения. Такая трактовка образа в современной философии и психологии восходит к эстетике Г. В. Ф. Гегеля, утверждавшего, что образ «являет нашему взору не абстрактную сущность, а конкретную действительность»[5]. Думается, что образ мира более субъектен, нежели картина мира, а его содержанием является индивидуальный, личностный по способу получения и существования результат процесса когниций. Понятие «когниция» — центральное понятие когнитоло-гии — уже достаточно хорошо укоренилось в пространстве профессионального дискурса. В настоящее время принято считать, что когниция — это процесс когнитивной обработки и переработки информации, нейрофизиологически, психологически и социокультурно обусловленный. Понятие «когниция» этимологически сочетает значения «двух латинских терминов — cognitio и cogitation — оно передаёт смыслы «познание» и «познавание» (т. е. фиксируя как процесс приобретения знаний и опыта, так и его результаты), а также «мышление», «размышление». Чаще всего оно обозначает познавательный процесс или же совокупность психических (ментальных, мыслительных) процессов — восприятия мира, простого наблюдения за окружающим, категоризации, мышления, речи и пр., служащих обработке и переработке информации, поступающей к человеку либо извне по разным чувственноперцептуальным каналам, либо уже интериоризированной и реинтерпретируемой человеком»
вание, определяющее человеческие восприятия и переживания действительности в течение длительного периода; в средние века, когда развитие и изменение совершались очень медленно, несравненно медленнее, нежели в Новое и Новейшее время, общая картина мира неизбежно оказывалась чрезвычайно стабильной»[6]. Итак, подведём некоторые итоги. В условиях калининградской региональной субкультуры картина мира является по преимуществу общероссийской. Как отмечают В. С. Жидков и К. Б. Соколов, «общенациональная картина мира — это ядро культуры, которое обеспечивает взаимопонимание представителей различных субкультур, входящих в данную культурную общность. В основе такого взаимопонимания лежит язык данной культуры»
Молодые люди, выросшие в Калининграде, не чувствуют себя жителями огромной по территории страны, в их картине мира иной образ социального времени и пространства, нежели у их сверстников из других российских регионов. Это хорошо фиксируется в вербальном дискурсе. Так, к примеру, абсолютно распространенным в обыденной лексике стало выражение «был(-а) в России», без указания конкретного населённого
Основания самоидентификации в пространстве региональной суб-________________________________________________________культуры пункта или региона — Поволжья, Урала, Сибири и т. п. При этом выражение «был(-а) в Европе» встречается неизмеримо реже: как правило, указывается страна или город. От молодого калининградца (калининградки) чрезвычайно редко можно услышать выражение «у нас в России». То есть на бессознательном уровне Калининград как бы выводится из культурных шифров «российское™», что свидетельствует об определённых изменениях ментальной идентичности. Некоторое отчуждение от России фиксируется и семантически: часто используются выражения типа — «большая земля», «культурный материк», «историческая Родина» и т. п. Наличие специфического калининградского образа мира очевидно иллюстрируется художественными текстами. Вообще роль искусства в репрезентации и формировании образа мира в той или иной культуре трудно переоценить. Как известно, Гегель определял искусство как умение мыслить в образах. «Именно искусство, — писал он, — доводит до сознания истину в виде чувственного образа, и притом такого чувственного образа, который в самом своем явлении имеет высший, более глубокий смысл и значение»[7]. Произведение искусства целостно воссоздает мир, становясь «энциклопедией жизни», зеркалом культуры, «самосознанием культуры», по выражению М. С. Кагана. Автор (поэт, художник), являясь частью той или иной культуры, интуитивно улавливает ее глубинные трансформации, смыслы и ценности и в художественных образах запечатлевает образы мира, одновременно видоизменяя и уточняя их в соответствии со своим видением, творческим кредо и веяниями времени. Становясь достоянием публики, образ мира, воплощенный в художественном произведении, оказывает влияние на образы мира реципиента (читателя, слушателя, зрителя). Так, поэтические образы Н. Некрасова, А. Блока, С. Есенина стали неотъемлемой частью образа мира русской культуры, точно так же неотъемлемой ее частью
стали художественные образы, созданные в пейзажной живописи И. Левитаном, И. Шишкиным, А. Саврасовым. Исследователи отмечают, что в творчестве этих авторов происходит символизация ландшафта центральной России. «Многие из их произведений можно рассматривать в качестве национальной иконы, понимаемой как репрезентация «русскости», как «портрет границ нации». Центральная Россия стала символически значимой территорией российского ландшафта во многом благодаря передвижникам»[8]. Думается, уместным будет отметить тот интерес, который проявляют современные исследователи — как зарубежные, так и российские — к проблеме влияния образов искусства на процесс формирования групповой идентичности, в том числе этнической и национальной. В качестве примера можно сослаться на получившую широкую известность книгу Б. Андерсона «Воображаемые сообщества»
Представляется важным еще раз указать на сложный и взаимообратный характер рассматриваемого процесса. С одной стороны, искусство репрезентирует уже имеющиеся у представителей той или иной культуры образы мира, с другой
Основания самоидентификации в пространстве региональной суб-________________________________________________________культуры стороны, выражая их в эстетически значимой, яркой художественной форме, искусство способствует их более широкому распространению и фиксации в качестве символических образований, становящихся маркерами групповой идентичности. Таким образом, анализ художественных текстов может дать богатый материал для реконструкции образов мира, выявления ценностных ориентаций и соответственно исследования идентичности. Попробуем показать это на материале художественной культуры Калининграда. Произведения искусства калининградских авторов дают возможность для реконструкции специфического калининградского образа мира[9]. Мы основываем свои наблюдения прежде всего на материале публикаций
Точкой отсчета всегда была Вторая мировая война как причина самого существования Калининградской области. Военные сюжеты в течение всех 60 лет сохраняли свою значимость, хотя характер обращения к этой теме, конечно, менялся
со временем. Тема войны настолько обширна, что требует специального рассмотрения, на данном этапе ограничимся лишь констатацией данного факта. Также вне сферы нашего внимания остаются художественные тексты 50-х годов — для их выявления необходимо предпринять специальные усилия. Материал искусства 60—80-х годов позволяет говорить о типично советском образе Калининграда. Он складывался под мощным давлением советской идеологии, и неудивительно, что на полотнах калининградских художников этого времени практически нет столь привычных для сегодняшнего зрителя примет довоенного прошлого. Господствует поэтика трудовых советских будней: строительные краны, остовы возводимых домов, строящихся кораблей, суровые лица героев «трудового фронта»: моряков, рыбаков, строителей. Гудят корабли. В твоих портах перекликаются океаны... И дома утопают в садах на земле, залечившей раны. Ты весь в новостройках: туго с жильем. Вручаешь ключи не каждой невесте. Но навечно в сердце твоем 25 прописаны тысяча двести . Такой калининградский образ мира видится и в графических композициях А. Шевченко, живописных полотнах М. Пясковского и И. Гершбурга, в прозе калининградских писателей: К. Бадигина, Ю. Иванова, Б. Ниснсвича. Ситуация стала активно меняться в конце 80-х годов, когда стало возможным открытое выражение внимания и интереса к памятникам довоенного прошлого. Стало очевидным, что оно и раньше волновало и привлекало калининградцев, многие из которых оказались коллекционерами открыток, фотографий с видами довоенного Кёнигсберга, бытовых вещей, найденных
- 1
- 25 Самусевич А. Возрожденный из пепла // Запад России. 1997. № 1 (18). С. 41.
Основания самоидентификации в пространстве региональной суб-________________________________________________________культуры при проведении различного рода земляных работ. В произведениях искусства мощно зазвучала тема разрушенного Кёнигсберга, стал складываться образ «города-призрака», который продолжает жить в руинах собора и кирх, остатках крепостных сооружений, в воспоминаниях о замке, в мифах о подземном городе. Ср.:
Но жив еще готический мотив
Кирпичных зданий шпилей и мостов, И город-призрак проявляется как будто. Давно был сделан снимок, но готов Лишь нынче оказался, и когда На город мой прольется тишина, Вдруг время поворачивает вспять — Выходит память — как река — из берегов И гофмановский кот неслышно Входит... [10].
Улицы старого Кёнигсберга, руины, шпили, замок, собор, Кант, Гофман — символы иной культуры, волею судеб оказавшейся тесно связанной с настоящим, — во множестве появились на полотнах калининградских художников: Б. Булгакова, В. Рябинина, Н. Смирнягиной и многих других.
В первой половине 90-х годов после распада Советского Союза, отделения прибалтийских государств, с необходимостью возникла острая реакция на сложившуюся ситуацию удаленности и оторванности области от «материковой» России. Сформимровался образ «острова», волнующий и тревожащий непредсказуемостью судьбы. На этом фоне волна интереса к довоенному Кёнигсбергу вызвала и мощное движение в противоположном направлении: поиски следов русского / российского присутствия на территории бывшей Восточной Пруссии. Вероятно, такого рода факты создавали пусть иллюзорное, но все-таки впечатление большей укорененности русской культуры на этой земле. Появилась серия книг о Петре I,
о русских в Кёнигсберге, были установлены памятники Петру I, Елизавете, М. Кутузову, мемориальные доски И. Бродскому, В. Высоцкому, в области появился даже школьный музей Н. Гумилева. Стали актуальными любые самые тонкие ниточки, связывающие область с «материком». Эти процессы не были инициированы властями, они шли на уровне самоорганизации. Используя термины синергетики, можно сказать, что в ситуации неопределенности система вырабатывала элементы для будущей «нестабильной стабильности». Есть ощущение, что в художественных текстах последних лет репрезентируется чуть более устойчивый по сравнению с прежним образ мира, в котором прошлое и настоящее не столько противостоят друг другу, сколько взаимодействуют. Речь идет если не о синтезе, то как минимум о симбиозе старого и нового, о сложном переплетении культурных реалий. Стоит подчеркнуть, что речь идет не о синтезе немецкой и русской культур, а о включении в образ мира русской культуры элементов довоенного культурного наследия (ландшафт, памятники архитектуры, исторические события, отдельные персонажи). Образы Канта, Гофмана и его героев, королевы Луизы, кёнигсбергские марципаны и клопсы
Очень характерно в данном отношении творчество калининградского художника Олега Пьянова. В 2005 году у него состоялась персональная выставка в художественной галерее под названием «Мой город». Образ города (Калининграда? Правдинска? Гвардейска?) у художника показан как крутая смесь восточнопрусского с костромским ли, нижегородским — с российским. Хорошо узнаваемые восточнопрусские дома с черепичными красными крышами совсем не напоминают
1
Медиагруппа «Западная пресса» открыла первый новостной сайт Калининграда — klops. ru, объясняя название следующим образом: «Клопе, на наш взгляд, расставил все по своим местам. Во-первых, это горячее, как новости, блюдо. Во-вторых, кёнигсбергские клопсы — это наша история» (!). См. газету: Комсомольская правда в Калининграде. 2007. 27 сент. С. 42.
Основания самоидентификации в пространстве региональной суб-________________________________________________________культуры «заграницу». Чуть покосившиеся, будто пританцовывающие, они существуют в условиях уже иного образа жизни, иной культуры, впитав ее дух и настрой. Рядом с домом — узнаваемый образ русского мужика, чуть лубочный, но не карикатурный. Своеобразный солнечный колорит этих картин рождает ассоциации с другим символом этой земли — янтарем, придавая образу мира, представленному в картинах этого автора, некую абсолютную завершенность.
Становление этого нового калининградского образа мира прекрасно демонстрирует поэзия калининградских авторов, особенно молодых:
Здесь сосны шепчутся почти на эсперанто — Так много слышали они чужих наречий — Такой здесь город — и не раз тебе приснится — Полуроссия, полузаграница...[11]
Подчеркнутая «двунепринадлежность» (не «там» и не «здесь) и одновременно «двуукорененность» (и «там» и «здесь»; и «то» и «это»): «город стереоскопический: одним 29
глазом — в прошлое, другим — в настоящее» , «ты двуязычен, город мой — давай поговорим на русском» — все это стало отличительной особенностью калининградского образа мира. Это соединение / разделение приобретает подчас причудливые формы — как, например, в «Кёнигсбергской Руси»:
Калинин, Кениг, Кант — абсурд.
Россия, русский, разум — еще один.
Три «К», три «Р» — три цвета — белый, синий, красный.
Тильзитский мир, Союз Священный,
Суворов и Наполеон, суровый плод — зубами не укусишь.
Уже на основе такого беглого обращения к подобным художественным текстам можно сделать некоторые выводы. Во-первых, о существовании специфического образа мира, присущего жителям Калининградской области. Во-вторых, можно констатировать текучесть, подвижность этого образа мира, связанную с изменением ценностных ориентаций в обществе. Это вполне подтверждает наши прежние выводы о наличии особой калининградской идентичности, складывающейся в рамках калининградской региональной субкультуры, яркой отличительной особенностью которой является ее «погранич-ность»[12]. В-третьих, можно, наконец, обратить внимание на значимость работы с художественными текстами. Последовательная серьезная работа с этим материалом позволит реконструировать и проанализировать специфический образ мира, сложившийся в условиях калининградской региональной субкультуры и тем самым не просто даст основание для констатации наличия калининградской идентичности, но покажет, в чем она, собственно, состоит, позволит реально выявить ее основания.
Е. П. Кулдышев (Калининград/ Русскоязычное население в Латвийской Республике:
